Плановая поездка в Карелию на гору Воттоваара.

Из воспоминаний о первых поездках на одно из сильнейших Мест Силы.

ШАМАНСКИЙ КОСМОС. ВОСПОМИНАНИЕ.

Я выбросил тело как старый рваный башмак. Лики прошлого превратились в фосфор, потом – в маски из тонкой бумаги на поверхности струящейся пленки воспоминаний, когда я прошел сквозь картонный занавес и влился в атмосферный поток. Я молча кричал, плакал взахлеб и смеялся. Вихрем пролетали корявые эпизоды надуманной реальности. Меня уносило все дальше и дальше…

Запомни то, что тебе скажут. Конец прошлому. Конец – любому из крошечных героев. Конец – всем событиям. Конец – каждому попутчику на загадочной улице приключений. Конец – каждой любовнице, каждому терзающему тебя искушению. Конец…

Если ты не сделаешь это, значит, сделаем мы.

Сверху, многочисленные озера были как мокрые кляксы, разбросанные по земле, заходящее солнце как будто замерло в восторге, громадная кромка и колесо, огонь, снисходивший по небесам в лиловых кровоподтеках. Перекресток пространственных зрительных линий оплело континент, гора сливалась с бесконечностью и была словно зеленый город идей и вдохновений. Кругом леса, озера, камни…

Звенящий воздух высоко в небе, вселенная льется потоком в глаза. Грудь обжигает изнутри, переполняя восходящим восторгом. Я словно одинокая однокрасочная клетка, что несется сквозь пространство, сотканное из первозданной и юной материи, порождая великие бури. Шквал ультрафиолетовой геометрии пытается сбить меня с курса. Алые с золотом элементы и зыбкая четкость. Еще один забытый небесный свод раскрылся перед глазами, темные вибрации в мелких ожогах света, волны из миллиардов бренных клеток. Вкусовые и обонятельные приливы, исполненные в высоком разрешении, разбиваются о твердыню космоса токсичной пеной. Пилообразные импульсы профильных пространственных изменений сошлись в кипящую хаотичную массу. Гиперсерые глубины громыхали накапливающей плотностью того, что ждало впереди.

Оно разрешило мне приблизиться. Оно еще не оставляло надежды вернуться. Поднося к моим губам собственный яд. Но когда оно придвинулось ближе, оно как будто изверглось со всех сторон в безбрежном пространстве сложного клубка страхов, обид и разочарований. Неспешное биение темных крыльев и множественных подкрылков – колоссальное черное насекомое барахталось на спине в центре нервной сети, расходящейся в бесконечность, дергало миллионами лапок посреди едкой, вонючей блевотины и перегоревших проводов. Огромный рот в обрамлении ресниц был как глаз, что пытается укусить пространство, оно было бесконечно, безумно свирепо в своих судорожных конвульсиях, сгустки зла связывались в узлы и растягивались над бессмысленной трескотней воспоминаний. Скованное собственной силой, попавшее под собственное влияние, оно уже не имело власти. Холодная проникающая коррозия – в ночь карельской трагедии. Ничего уже не вернешь, никогда. Прошлое, разбитое на веки.

И перед лицом этой твари я испытал пронзительное ощущение высоты. Осознал всем своим существом, что там подо мной - пропасть. Воттоваара – смерть гора…Предельная решимость распылила ужас, как частичка света в море отравы.

Все в нуле… Никакого героя… Нет ничего…

Это там, на пороге прощания, вечное сияние чистого разума.

Сергей Терлис.